Речник постарел, и судьба решена —
Он долгой чахоткой измучен,
Сгустилась ручная его тишина
До самого скрипа уключин,

И ждёт он которой по счёту зари
И, смертную чуя зевоту,
Он смотрит, как тучи уходят за Рим,
Незнамо, который по счёту,

И скоро пройдёт под раскатистый гром
Путём, что досель не разведан,
Туда, где Харон рассекает багром
Багровое пламя рассвета,

И мёртвые рыбы шагают по дну,
И сохнет осока худая.
Все реки на свете впадают в одну,
А та никуда не впадает

Амирам Григоров