я ночью села на постели,
на старом, точно мир, диване.
текли минуты еле-еле
из жизни поскучневшей дряни.
какая драма, Боже правый,
следить за этим утеканьем
(иль за расклацанною клавой
искать чужого пониманья).
хотелось плакать, но за стенкой
храпела старенькая мама.
саднила содранной коленкой
ночная дурочкина драма.
молчала дурочка, так рыба
молчит перед своим же клевом.
но даже гибель, даже гибель
казалась дуре делом плевым.
луна предметно говорила
о всякой-разной хренотени.
светить с особенною силой
зачем, зачем сейчас не лень ей?
но задавать луне вопросы
что Богу плакаться на горе —
опять всю ночь как папиросу
скурить в бесплодном разговоре.
а впрочем, к этому привычна,
не потому душа молчала —
пороть могла б любую дичь, но
как будто вынули ей жало.
и я сидела, просто тупо
следя за лунным светопадом…
ночной, такой обычный, ступор.
так, милая, тебе и надо.
Оставить комментарий